Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Дербиус решил провести кратенький модуль. Собирает игроков, о чем Чешир сообщил Мерко-конфе.

Lance of Avalon: Дерб собирает пати. В Скайпе погонять.
Q100: На какую тематику?
Lance of Avalon: Авторская вселенная. Они ее тестируют, перед тем как запустить в продажу. Там все хуево и мрачно. Гримдарк, короче.
Q100: Эт дело я люблю. Да и Дербиус так-то знатый чувак. Лучший тролль, йопта
Q100: Бля, никак не вспомню, как он звал Соера...
Lance of Avalon: Он уже написал. Однопроцентный кефи... тьфу, эльфас.
Радио "Командор": Эльфас-один-процент!

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Ауш бегала-бегала-бегала по городу в поисках нужных окуляров почти весь день. Вернулась домой незадолго до оговоренного часа выезда - времени только и хватило, что приготовить к выезду всякие мелочи, пересчитать окуляры и покопаться в звёздных картах. Кажется, над городом всё было более-менее чисто...

А где-то минут за двадцать до предполагаемого старта Светлейшая снова глянула в окно - а там... Как цензурно выразился информер, "уровень облаков нижнего яруса 41%". Ауш выразилась более витиевато.
- А если в ночь с 10 на 11?
- Затянет по всем трём уровням. Есть шанс, что прояснится с 11 на 12...

Но все мы знаем этот потрясающий город и неточность прогнозов на несколько дней вперед.

- ОК, - сказали Ауш. - Давай я напишу тебе ближе к вечеру.
- Хорошо. Ты только перед выездом маякни, чтобы мне успеть упаковаться.

И время всё тянулось и тянулось. И уже давно перевалило за запланированный час. Светлейшая начала склонятся к мысли, что выезд все-таки не состоится. Но доблестный пилот внезапно ожил. "Через полчаса буду на месте".
Еще немного беготни, пересчета всей оптики и программ с соответствующими картами. Потом - безудержное веселье с подставкой-"тумбочкой" и здоровенной коробищей ~15 кило весом. О, эта феерическая система Добсона! Чтоб ему...

Мы с подставкой в руках вышли к машине, подняли глаза на небо - там был беспроглядный слой облаков.
- Да что ж за чертовщина! Полчаса назад всё было нормально!
И с этого момента Ауш окончательно поняла, что сегодняшний марш-бросок в пригород с телескопом - чистой воды лотерея. Два ненормальных человека тащили коробищу, а им на головы капал сырой снег. В лучших традициях Петербурга!
По пути туда тучи сменились на чернильно-синее небо.

Доехали, припарковались. Вылезли из машины, задрали головы вверх и расплылись в улыбках, потому что даже без трубы было видно прекрасно. Россыпь знакомых созвездий, узнаваемые невооруженным глазом Плеяды.
Только один очень уж яркий фонарь светил в лица со стороны въезда на парковку.

И мы крутились-крутились, высматривая удобную точку для установки трубы. "Чтобы было видно вот то и вот это. Чтобы деревья не лезли. И туда, и сюда бы... и вот что это за засветка, блин?".
Видели... как бы сказать... смутную, как бы туманную полосу света полукругом вдалеке. Нас это удивило - с чего бы такое странное световое пятно? Но мы только пожали плечами и пошли распаковывать телескоп. Пока суть да дело - "табуретка", распорки, верхняя часть трубы, "примерка" окуляров - неясно, сколько прошло времени. Ауш вертела трубу, настраивала юстировку, то и дело наклонялась к окуляру, пытаясь привыкнуть к новой системе, как тут её осторожно позвали:
- Эй, посмотри...

Светлейшая подняла голову, проследила за направлением взгляда второго ненормального астронома и...
И мы стояли, открыв рты. Над Финским заливом разворачивалось северное сияние.
Это сложно как-либо описать. Потому что голова Ауш "бедна" на сравнения. Потому что никакие фотографии не передают того, что на самом деле творилось в ту ночь над нашими головами. "Вытащенные" в фотошопе снимки, возможно, передадут цвет, но не покажут движения.

Это прозрачно, как акварель на тонкой бумаге. или восточные картины. Бледно-бледно-зелёный, через него просматривается светлеющее из-за далёких огней синее небо.
Иногда в этом дышащем потоке света проступают тонкие, как струна, более яркие полосы. И тогда это становится похоже на шелковую нить в вышивке.
Это движется, как двигалась бы лёгкая шторка на ветру. По всей этой призрачной стене как потусторонние огоньки "прокатываются" иногда волны света - как если бы за той шторкой-на-ветру кто-то быстро-быстро бегал со светом в руках.
Это что-то горящее и чуточку припущенное, как сквозь тонкую-тонкую туманную дымку.

Это живёт. Это пульсирует. Вправо и влево. И вверх, ровно до созвездия Кассиопеи, стоявшего над нашими головами.
Притухало... и проступало снова."Сворачивалось", исчезая, а потом разворачивалось снова. Мы стояли, даже не зная, что и думать. А там где-то далеко впереди, в каком-то другом слое реальности, с правой и с левой стороны неба тянулись друг к другу две сияющие полосы.
И вот еще капельку, еще чуточку... и они "срослись" в одну полосу. Кажется, в этот момент мы слитно выдохнули.


Кто бы знал, сколько Ауш сомневалась стоит ли ехать. Особенно когда коробки с телескопом тащили к машине под сырым снегом.
Сколько думала, стоит ли один выезд в холод такой возни...

- Ты знаешь, у меня есть список вещей, которые в жизни мне непременно хотелось бы сделать. Или увидеть.
- И в нём сейчас стало на один пункт меньше?
- Да.
- Спасибо тебе.


И тебе спасибо тоже =]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Утренняя доза препаратов увеличивается вдвое. И каждая новая корректировка - это как бросок дайсов - какая побочка вылезет на этот раз?
Ох, Мироздание, пожалей ошмётки нервов Ауш. Там ведь и так всё растрёпано до жалких ниточек. Например очень обострился слух: от каждого внезапного громкого звука Светлейшая панически вскидывается. А на улицах города миллионника ведь постоянно где-то что-то вскрикивает, внезапно пищит, гудит и т.д.
Сегодня Ауш подорвалась из-под одеяла из-за звука, с которым распрямляется тонкий лист металла. Из-за очень громкого звука. В очередной раз подумала, что от сердечного приступа сдохнет раньше, чем от чего-либо еще. А это всего-то на крыше рабочие возились с громадными рекламными щитами.

Ять...

Страшно. И холодно. Мужики-соседи ходят по дому в футболках. Ауш же кутается в теплые кофты, что не всегда ей помогает. Дурацкий озноб... Копаясь сегодня в тряпках, нашла синий "сахалинский" свитер с чужого плеча. Минуть пять в задумчивости вертела пакет с ним... А потом таки-дошло, чей это свитер. Но почему он всё еще здесь? Впрочем, не важно. Он, внезапно, почти по размеру. Вот сидеть и греться. Пусть хотя бы так...

А про медикаментозную депрессию даже и не знаешь, как сказать. В случае Ауш - это такое отчаянное состояние, в которое падаешь без всякого повода. Зацепился глазом за какую-то мелочь, напомнившую о проблеме - и в голове будто рубильник щелкнул. Всё. Тоска. Хоть на Луну вой (но её не видно), хоть алкоголем нажирайся (но нельзя), хоть хлопай дверью и уходи в ночь (опасно, потому что Ауш очень путается в городе теперь).
И, на самом деле, Светлейшая вчера действительно сорвалась бы из квартиры пешком куда глаза глядят... Но нашла в себе силы перечитать список побочек лекарства в инструкции. Русским по белому написано "депрессия". Значит, надо просто сесть и переждать "всплеск" - он отпустит завтра. Должен. Перейдешь просто в ровно-унылое состояние. Главное, сейчас не натворить глупостей...

И когда из-под двух одеял тебя вырывает резкий посторонний звук, и ты вскидываешься, чувствуя, как сердце лупит в груди так, что становится больно... Тогда действительно поотпускает.
Нужно переждать.
Просто как-нибудь переждать.


Режим "побеждай свои проблемы сам" активирован.

Шла первая половина 14 века. Две трети населения Европы умерло от чумы, но вроде все поутихло, первый виток Малого Ледникового Периода тоже сошел на нет, вместе с первой серией Столетней войны. Просвещенный люд понял, что жить так больше нельзя, настало время собирать камни - и ударился в декаданс. Пардон, в Ренессанс.

За какие-то несколько десятилетий мир поменялся настолько радикально, что это явление, пожалуй, можно сравнить только с появлением общедоступного интернета. Вот только интернета не было и действие происходило в, не побоюсь этого слова, пост-апокалиптической Европе.

Эстетика перевернулась с ног на голову. Мальчики надели мини, безумных расцветок камзолы и шоссы и туфли с длиннющщими носами, иногда настолько длинными, что пристегивались под коленями. В моду у девочек вошло подкладывать под платья подушечки, дабы выглядеть "чуть-чуть беремеными", в сочетании с сумасшедшими головными уборами, бледностью, выбритыми лбами и болезненным прищуром глаз - стиль "Я к вам из башни ненадолго, пока охраняющий меня дракон отлучился".

Поменялась манера разговора, позы и жесты людей, следуя за модой, преисполнились болезненным изяществом и ломкой красотой ассимметрии, танцы приобрели причудливость. Один из современников описывает бургундский бал середины 14 века: "Танцоры двигались кругами в сложных фигурах, отвечая прихотливейшей музыке, иногда застывая в странных и неестественных позах". Вообще, в ту эпоху кругами ходили, сидели, строили, писали стихи или музыку все кому не лень, от Данте Алигьери до Гийома де Машо.


Архитектура диктовала форму: в небо один за другим взмывали тонкие кружевные шпили готических соборов, в искусство просочилась строгая и весте с тем чувственная античность, и всё это смешалось в сюрреалистический красочный утонченный стиль с невероятным множеством мелких деталей.

Музыка же взорвалась полифонией. Трудно сказать, что послужило тому причиной - естественный процесс, пережитый Апокалипсис или галлюцинации от массовых отравлений спорыньёй, но факт есть факт: с пинка находчивого Филиппа де Витри, реформировавшего нотную запись, музыкальная эстетика вошла в штопор беспощадного маньеризма Ars Nova, который позже достигнет своего блистательного апогея в Ars Subtilior.

Наступил Золотой Век разнокалиберных жужжалок. Жужжало всё - и духовые, и струнные. Разумеется, арфа не думала сдавать позиции, и оснастилась брэями. Брэи - bray pins, - представляли собой деревянные крючки на шпильках под струнами, которые при касании вибрирующей струны производили резкий жужжащий звук. Струны, разумеется, жильной - сделать подобную арфу с металлом было нереально.

Слово "bray" (braye), кстати, обозначает крик осла... при всей моей бесконечной любви к ренессансной арфе, не могу отрицать очевидного - звучит похоже, и для современного уха, мягко говоря, странненько. Но это как сыр - его либо обожаешь, либо терпеть не можешь.




Брэи делались из распиленных шипов акации - очень твердых и угловатых. Появление брэев привнесло в конструкцию арфы существенные изменения: резко уменьшилось натяжение струн, дабы сделать вибрацию более эффективной, и, как следствие, уменьшился угол приложения струн к резонатору, дабы обеспечить более эффективную звукопередачу. Расстояние между струн сильно уменьшилось, но вс равно арфа резко выросла в длину... и приобрела изящный нос, а так же все остальные черты, присущие летящей архитектуре того времени. Резонатор истончился и со временем стал овальным в сечении. Теперь его склеивали из двух полуовальных частей, искуссно вырезая изнутри. Усложнение коснулось и остальных деталей арфы: их тоже склеивали, обеспечивали фасками, предикатами и ребрами жесткости, дабы утонченная конструкция држала какое-никакое, но натяжение 24-27 струн. Инженерия колонны выстраивалась по принципу архитектурного конрофорса.

Зашкаливающий эстетизм и хрупкость ренессансной арфы наконец-то привели ее из рыцарского седла в нежные ручки бледных леди. На миниатюрах 14-16 века среди арфистов мужчин и женщин примерно поровну. Чудовищная дороговизна технологии производства прочно держала арфу в рядах элитных инструментов, но вовсе не помешала ее широчайшему распространению. Инструмент по популярности был сравним с лютней и цитолью. В 14-16 веках нассчитывается какое-то абслютно рекордное количество иконографии с арфой, од, поэм и песен, посвященных арфе (одни из самых известных Dit de la Harpe Гийома де Машо и La Harpe de Melodie Якоба Сенлечеса). Композиторы были арфистами если не все, то через одного. В куртуазных романах несколько раз мне в разных вариантах встречалась фраза "Пустили арфу по кругу, и гости играли и пели песни". Готическая арфа была популярна по всей Европе - то есть вообще по всей, где музыка могла хотя бы как-то подразумевать арфу, включая Скандинавские и Балканские страны, Польшу, Чехию, Литву...



За счет своей тонкости, ренессансная арфа отличается мизерным весом. Полноразмерный инструмент весит от 2 до 4 кг при высоте, в среднем, в метр.

Диапазон инструмента, в принципе, укрепился в рамках от Фа большой октавы-До малой октавы до Ре-Ми третьей октавы, "покрывая весь диапазон человеческого голоса, от баса до сопрано", где и провел следующие двести пятьдесят лет. Эта модификация настолько прижилась, что даже в 1619 году Преториус в трактате Syntagma Musicum II описывает конструкцию арфы с брэями, сопровождая ее картинкой с совершенно не изменившимся внешним видом, комментирует, что звук "резкий и жужжащий, чем-то похожий на колесную лиру или тромбамарину" и что "спросите любого прохожего на улице описать вам арфу - так он вам ее и опишет".

Арфа стала идеальным орудием и символом полифонии. История не без курьезов: Иероним Босх, например, принадлежал к радикально христианской секте, считающих полифоническую музыку порождением Дьявола, потому в его знаменитом "Аду" на арфе висит распятый человек. Впрочем, в том аду шалмеисту повезло еще меньше.


И в 16-17 веке, когда одна за другой изобретались хроматические арфы, к слову, ренессансная арфа никуда не думала исчезать - она просто отрастила себе крючки для полутонов и кое-где к середине 18 века (!!) сбросила брэи. На хроматических арфах играли только профессиональные музыканты, были они [хроматические арфы] редки как трюфели и водились почти исключительно в специально отведенных местах, где произрастал богатый господин, готовый выложить за хроматическую арфу эпические деньги. Певцы, актеры и музыканты-любители... и те же профессиональные арфисты, после рабочего дня заперев своих хроматических монстров для хроматических нужд в августейшие кладовки, брались за ренессансную арфу.

Инструмент был настолько популярен, что сохранилась даже одна "arpetta" Страдивари - украшенная богатейшей резьбой и без брэев, но со всеми конструкционными признаками ренессансной арфы. Самые "юные" оригинальные арфы этой конструкции датируются началом 19 века. Итого, ПЯТЬСОТ лет эффективного существования и сосуществования с иными типами арф. То есть - самая эффективная конструкция арфы в истории.

Так же удивительно, что визуальная составляющая не потеряла своей актуальности на всём протяжении времени. Хотя, нет, лично для меня - ничего удивительного.

запись создана: 24.09.2015 в 10:06